К некоторому наследию надо относиться критически - Павел Деревянко

Военные - не чужие среди своих. Однако общественная реакция не является систематической и стабильной - это колебания. О литературе как бизнесе, восприятии советского, Майдане и отношении к военным поговорили с Павлом Деревянко - писателем, военнослужащим 12-й бригады специального назначения АЗОВ Национальной Гвардии Украины. Смотрите полную версию эксклюзивного интервью и читайте сокращенную о диссонансе, дедлайнах, потребности в истории и разговорах с детьми о войне.

Вы родились незадолго до распада Союза, говорила ли с вами семья о том, что страна распалась, было ли понимание у ребенка о получении Независимости?

У меня вообще никогда не было какого-то эмоционального коннекта к совку. Я знал, что родился в Украине. Это моя страна. Был Союз - распался. У меня родители никогда по этому не грустили. Хотя русскоязычная семья. Я рос русскоязычным. И я рос с осознанием того, что живу в Украине, я украинец.

У меня много раз возникал определенный диссонанс, если я живу в Украине, то почему разговариваю на русском, при этом учусь на украинском. Со временем выкристаллизовывался определенный вопрос и самоосознание этого.

А вот относительно совка никогда не понимал, почему люди, которые рождены, условно, в конце 80-х - 90-х, которые вообще ничего не застали - грустят. Думаю, что это вопрос воспитания, влияния родителей, семьи, родственников - людей, которые что-то потеряли и транслируют свое чувство ностальгии. Они передают свою травму, это же родительский авторитет.

Следует понимать, что к некоторому наследию надо относиться критически, особенно к такому. Думаю, что мы понемногу разбираемся с этой травмой, но есть еще пространство для работы. Тем более когда больше расстояние во времени до условного совка, тем больше возможности для различных ИПСО, историй о том, как было классно.

Люди, которые могли бы рассказать, как оно было на самом деле, постепенно умирают и можно рассказывать что угодно. Аудитория готова слушать и можно навешать любую лапшу на уши и они будут верить, что вот так действительно было.

Это огромная проблема и с этим надо работать на государственном уровне, национально-патриотическое воспитание с самого детства, чтобы им в головы не приходило думать, что в каком-то совке действительно жилось лучше.

Мы сейчас еще больше и ярче понимает роль Майдана, как вы реагировали на эти события?

Я участвовал в событиях на Майдане. Бесспорно, мне евровыбор был очевиден и отказы от него были абсолютно возмутительны. Выходил на протесты еще до того, как Евромайдан превратился в Революцию Достоинства. То есть это был абсолютно мирный протест, вокруг стелы, не очень велолюдный, кстати, тогда. И он бы рассосался сам собой, если бы не избиение студентов.

Фото: Интент/Наталья Довбыш

Помню, тогда были сотни тысяч людей, я уже тогда надел кожаную мотокуртку со ставками специальными. Знакомый подсмеивался, мол, зачем. Я говорил, что увидите. Всегда считал, что мы являемся воротами Европы, ее щитом - просто потому, что государство находится в таком месте - у нас мультифронтир.

Мы на перекрестке из трех цивилизаций всегда жили, сражались, выживали. Мало какая нация могла выжить в такой постоянной борьбе. Наша выжила и выкарабкалась, несмотря на все катаклизмы и геноциды - выстояли, и до сих пор боремся за право на свое существование. Поэтому логично, что нам надо быть с Европой, и Европе нужно быть с нами. У них вообще армии нет, у нас есть. Это абсолютно естественный союз на данный момент. Не знаю, как будет дальше, но сегодня, здесь и сейчас должны быть с ними.

Оранжевая революция была когда я был в школе. Меня родители не пускали в Киев, но там в Белой церкви я выходил на местный майдан. Поэтому понятно, что когда начались события в Киеве 2013 года, я уже был взрослый и принимал в этом участие по полной.

Ты же не осознаешь, что это исторические события, пока не пройдет время, и не смотришь с определенной исторической перспективы. Оно просто происходит, просто участвуешь, а потом оказывается, что это какие-то исторические события.

Это довольно иронично потому, что в начале 2000-х у всех было впечатление условного конца истории, что все войны отгремели, большие события произошли, все континенты открыты. Случилось, не так, как думалось. Как видим, история действительно циклична.

Каждое столетие начинается, и первая половина - это война, а вторая - это уход от войн, некий мир послевоенный. Пара поколений проходит, начинается новый век и какая-то новая война. XXI век не стал исключением. Мы оказались в вихре истории. Это на самом деле дает нам огромные шансы, чтобы занять свое достойное место в мире. Потому что, будем откровенны, в том старом мире Украину мало кто знал, мало кто воспринимал. Мало кто мог найти ее на карте, мало что о ней знали, кроме Чернобыля и Кличко.

Сейчас все четко знают, кто мы, какой наш герб, какой наш флаг, что мы воины. И сейчас многие отказываются верить, что этот старый мир ушел, всем хочется жить комфортно. Просто мир живет в своем темпе, по своим правилам. Мир уже изменился и у нас на самом деле исторический шанс сделать так, чтобы Украина была среди тех первых государств мира, с которыми будут считаться.

У меня никогда не было никаких пророссийских настроений. Я никогда не тянул к этому нарративу о братских народах. Он был мне чужд. Может привести пример моего знакомого. Я был на Майдане. Он был активным антимайдановцем, считал, что все Америка организовывала. Он хавал эту информацию из всех пабликов, ВК на тот момент. Его было очень трудно убедить, что это же не правда, что вам скармливают лапшу. Это просто пропаганда, которая размывает реальность. И человек понял, что он был неправ только когда началась аннексия Крыма.

Тогда пелена с глаз спала. На мой взгляд, реально, в 2014 году с оккупацией россия сделала стратегическую ошибку. Она до этого момента очень-очень ловко, тихо, мягкой силой оккупировала, заводила сюда кучу денег, покупала нужных людей, у нее были все шансы на то, чтобы превратить Украину во вторую Беларусь.

Если представить, что они действительно поддержали бы нас тогда, сказали что Янукович действительно плохой диктатор, который расстрелял людей, Крым и Донбасс остается в составе Украины, россия их вообще не трогает, а все-таки показывает, что мы друзья, братья. Так что произошло? Пророссийские настроения этих регионов сохраняются, они цветут и пахнут.

Но они решили, что сейчас возьмут силой и фактически этим прямым ударом они заставили национализироваться и ответить ударом. Ну и все, дальше меньше с каждым годом было возможностей для этих компромиссов. И то, что полномасштабное вторжение произошло, это явный показатель того, что у них исчерпались любые инструментарии вне военных. То есть война - это продолжение политики.

Когда нет политических возможностей влиять на другое государство, то пытаются заставить и делать то, что нужно, силой. Рассчитывали на блицкриг и опять же просчитались. Ошибка за ошибкой, сегодня оккупировано около 19% нашего государства, но мы продолжаем сражаться, против действительно одной из крупнейших армий мира. Чтобы не говорили о России, ее оснащение - это грозная сила, которая умеет воевать, адаптируется, у которой очень много живой силы, хватает техники - они постоянно пытаются штурмовать.

Пожалуй, в Европе ни одно государство не могло бы противостоять так, как противостоит сегодня Украина. Если представить, что 24 февраля все те силы, которые бросили на Украину, бросили бы, например, на Балтийские страны, мне кажется, их бы за неделю оккупировали, а НАТО бы ничего не сделало. И тогда история вообще пошла бы совсем другим путем, но это уже области какбытологии и фантастики.

Вы отметили о том, что у вас есть дочь, говорили ли вы с ней о войне, понимает ли она, что происходит?

Учитывая, что ей 4 годика, сначала просто говорили, что там условные абстрактные дяди, потом уже говорили, что это русские. И не что-то взрывается - это ракеты, которые по нам запускают, потому что нас хотят уничтожить. Она абсолютно нормально все это понимает.

К детям часто отношение, что они всего не понимают. Они нормально и многое понимают. У них нет жизненного опыта, как у взрослых. Они в некоторых вопросах не ориентируются. Но в вопросе понимания базовых вещей у них все очень хорошо. Если мы говорим о большинстве детей, у них когнитивные свойства уже с трех-четырех лет прекрасно работают.

Фото: Интент/Наталя Довбыш

Поэтому хотелось бы, чтобы опять же национально-патриотическое воспитание работало. Объяснение того, что и почему происходит, начиналось с детского сада, чтобы продолжалось в начальной школе и дальше.

Хорошо, что ввели наконец предмет"Защита Украины". У нас такого воспитания не было, поэтому настолько эффективны враждебные ИПСО и темы типа зачем вообще воевать, про один народ и вот это все. Оно заходит многим, кто рос в семьях, которые ностальгируют по совку. Там, где не срабатывает семья, должно срабатывать государство.

У россиян в этом плане машина работает уже 30 лет. Они четко знают еще с СССР, как нужно зомбировать своих. Они четко знают, как работать с подрастающим поколением, чтобы потом оно шло воевать без лишних вопросов.

А у нас? Люди видят, что вот наша страна, на нас напали. Правда? Они задают вопрос, а зачем это делать, а зачем защищаться? То есть эти люди пропустили очень много в этой жизни, включая историю Украины за XX век.

Очень яркий пример того, когда УНР проиграла и что было после этого: Расстрелянное возрождение, Голодоморы, ГУЛАГы, сталинские тиски, Вторая мировая война и куча-куча всего. Когда по факту потеряли столько людей, что ни в одной войне за независимость не потеряли бы.

Марія Литянська