От Гоголя до Желябова: исторический портрет Одессы глазами исследователя

Об образе Одессы в XIX веке, как инфраструктурного и торгового города, где проживало много людей, которые были объединены работой поговорили с историком и писателем Игорем Стамболом. Смотрите полную версию эксклюзивного интервью и читайте сокращенную о двуязычном театре, Гоголе, планировании покушения на царя, хороших политиках и текстах Ивана и Юрия Лип.

До сих пор актуальны разговоры об образе Одессы и ее прошлом. Расскажите о том, каким этот город был в XIX веке, что было интересным, популярным и важным?

Что здесь было? Много людей. Это большой плюс с одной стороны, с другой стороны - проблемно, потому что разные люди. Одесса благодаря торговле, экономическому потенциалу Украины, земледельческой и выращивания хлеба активно развивалась.

Как следствие все украинцы к ней повернуты, большая часть европейцев, московиты также. Поэтому мы видим, что это с одной стороны среднестатистический город российской империи, с другой стороны с бешеным экономическим ростом.

К экономическому росту всегда хотим идти, тогда и сейчас. Но бывает так, что не успеваешь с этим всем, поэтому как раз - бандитская. Потому что не все это можно было контролировать. Мне кажется, сейчас уже в образе Одессы все меньше как раз этой темы бандитской. Было много оружия на руках, много непонятных людей, которые решали определенные вопросы. Ну и тому подобное.

Образ города, я бы сказал, что немного не упорядоченный, точно ориентированный на торговлю, даже не промысел. То есть это то, что большевики как раз пытались запретить. А как в Одессе это запретить, если она фактически на этой идее строилась, что здесь можно действительно заработать.

И я вам скажу, что даже сегодня, если сравнивать с другими городами Украины, то мне кажется, традиция здесь сохранилась. Нельзя найти таких цен, например, как на Привозе. И нельзя приобрести чего-то такого некачественного, но за самую низкую цену. Есть личное впечатление, когда что-то заказываешь из Одессы сегодня, оно с определенной спецификой к тебе попадет. И эта специфика не всегда приятная. Как раз здесь, по-моему, более та традиция, которую я, например, с 90-х помню.

В XIX веке этот город точно морской. Это точно про разные национальности, но объединенные одной целью. Не культурой, а торговлей, выгодой денежной. И мне, например, нравится тема, что Марк Твен сюда приезжал. Потому что есть такой сюжет, что он выбирается чуть ли не в первое или кругосветное, круизное путешествие вообще в истории.

И они зашли, по какой-то необходимости попали именно в Одессу, хотя и не планировали. Он здесь увидел, это уже наши додумывают, образ бродяги, с которого потом срисовал Гекльберри Фина. И это очень интересно, на самом деле. Говорит о нашей включенности.

Одесса все равно известна. Это ее счастье и ее проклятие. Что такое Всемирный клуб одесситов, я не знаю на самом деле, но какие у них видения? Или у тех, кто пытается пропагандировать идею какой-то Одессы, или разнообразной, или многонациональной в мире. Они очень часто, мне кажется, сейчас вредят городу. Они хотят мультикультурность, не замечая украинцев.

Но с другой стороны не так много городов Украины, например, нанесены на карту Америки. Есть Одесса, с двумя с, в Техасе все же. Это как бренд прекрасно, как то, что хочется вернуть сугубо в украинский контекст, то очень сложно.

А почему возвращаться в украинский контекст? Потому что любой другой нас не защитит. Только украинский контекст нас защитит. Если мы будем строить сильную идентичность, никакой московит, уже не скажу, никакой другой враг, не захочет сюда прийти, потому что он будет знать, что здесь ему не рады.

Это надо строить именно вокруг украинской идеи, какой бы она ни была. Или это идея новых смыслов, или это идея ценностей, например, европейских.

О европейских ценностях тогдашней Одессы

Одесса, вроде бы, к ним присоединилась еще в XIX веке. Это как раз то, что про свободную торговлю, свободный порт, товары, иностранцев, которые здесь торговали. А вот если говорить о культуре, то мы вспомним того же Михаила Комарова, который говорит, что так очень много типографий. На самом деле по численности в Одессе сформировалось больше книжных магазинов, чем в любом другом городе. В Киеве было почти вдвое меньше.

Игорь Стамбол. Фото: Интент/Наталя Довбыш

Это из-за чего? Количество населения большое. Соответственно, единственный способ распространения информации - это напечатать. Комаров говорит, что это не какие-то высококультурные вещи. Это так же про торговлю и рекламу. Но в то же время там может быть страница какая-то культурная.

Поэтому и тот же Комаров, и другие публикуют какие-то заметки на общественную тематику или культурную. И здесь очень интересно, если посмотреть на то, как театр себя проявил в Одессе. Украинский театр корифеев. Мне кажется, это страница, о которой стоит больше говорить.

Они бывали в Одессе, проживали здесь целые сезоны. И им здесь едва ли не лучше всего игралось. А почему? Был запрос, очевидно. Кроме того, был более лояльный цензор и губернатор на определенный момент в конце XIX века. И это сработало так, что они здесь проживали. Как раз Комаров себя зарекомендовал как театральный критик, но достаточно мягкий в плане отношения к украинской тематике.

Двуязычный театр

Очень интересно о двуязычии как таковом. Все дискуссии о двуязычии идут от тех людей, которые не хотят знать украинский, они хотят только московский. Но если посмотреть на двуязычие в мире, классический прекрасный пример - Канада, когда их премьер на каком-то заседании должен на двух языках сообщать, например, на французском и английском.

Тема двуязычия ярко замечалась в театре. Правительство заставляло украинский театр играть украинский спектакль и вместе с тем в одинаковом количестве спектакль на русском языке. И есть свидетельства о том, что полные залы на украинские спектакли, но значительно меньший ажиотаж на русские, или вообще нельзя было набрать зал.

У критиков есть объяснение того, что это не худший спектакль был, просто не было запроса такого большого, потому что был запрос на украинскую культуру. А это о чем говорит? О том, что, во-первых, были украинцы, которые хотели видеть про себя, про свое. А во-вторых, что и театр был настолько качественный, что иностранцам, то есть другим национальностям, и московитам в том числе это было интересно.

Мы здесь не упоминаем, например, заезжих поэтов или других деятелей, хотя мне кажется, что в Одессе мог бы сформироваться еще лучший культ того, что здесь был Гоголь, чем то, что здесь был Пушкин. Потому что Гоголь все-таки выгоднее в контексте нашем, потому что он, знаете, самый известный украинский писатель за рубежом. То есть сложнее какого-то другого найти.

О Желябове и проектировании убийства царя

Тоже интересный контекст, сейчас можно было бы о нем больше говорить. Украинцы очень осторожно относятся к терроризму. Наше национальное движение - это просвещение. Мы так всех просветим, что они станут и будут с нами в нашем кругу. А вот терроризм у нас очень редко случается в истории.

Игорь Стамбол. Фото: Интент/Наталья Довбыш

Вспоминается такая фигура как Желябов. И для меня лично он, например, знаком только через Ивана Липу, который учился в той же гимназии, где Желябов в Керчи. Андрей Желябов учился не только в Керчи, но и в Одесском университете.

Украинская община где-то периода после Валуевского циркуляра и Эмского указа и до этих смягчений, активно с ним тоже общалась. Кто такой Желябов? Это основной архитектор плана убийства российского царя, Александра II. Он вряд ли исповедовал там чисто украинский взгляд. То есть это было что-то антиимперское, за социалистические блага, возможно, либеральные свободы и так далее. Но он, знаете, родился в нашем крае и учился в Одессе.

Мне кажется, фигура была бы интересная для того, чтобы ее вернуть в информационное пространство. Единственное, что он был слишком благородный, сам не бросал ту адскую машинку, как тогда называли. Он просто проектировал. Ему не удалось. И потом те, кто продолжил его дело, то им удалось. А Желябов сказал, что меня приобщайте к делу этому судебному и он поэтому был осужден и повешен.

Марія Литянська